А все-таки, интересно, как из положения выйдут братья наши меньшие. Вы вот, допустим, оставите бренное тело на съедение кольчатым – а сами втиснетесь в уютный, скроенный по индивидуальной мерке экзоскелет. Или, того гляди, свое уникальное и неделимое «я» выгрузите в глобальную информационную среду. Суда и осуждения в будущем веке избегнете.
А ваш красавчик-лабрадор?
В последнее столетие человек прямоходящий особенно заметно преуспел в насаждении своих порядков на планете. И речь тут не о мире дикой природы (ее мы, слава Дарвину, уже задвинули так далеко в угол, что она и пикнуть не смеет), а о наших близких знакомых – домашних животных.
Одним повезло чуть больше: их человек, этот властитель пищевых цепочек, приблизил, обласкал и позволил существовать бок о бок с собой. Другие вынуждены довольствоваться клеткой метр на полтора – и ножом, занесенным над ними в урочный час.
Сути это, однако, не меняет: и те, и другие либо станут участниками технологической революции и смогут наряду с человеком транслировать свою идентичность в иную форму, либо останутся не у дел.
Юваль Харари в своем «Homo Deus» приходит к не слишком утешительным выводам на этот счет: мы до сих пор не можем с уверенностью утверждать, чем является сознание, как именно в человеческом мозге электрические импульсы “формируют” эмоции. Что уж тут говорить о братьях наших меньших!
Есть ли у них сознание, как таковое, и «не очеловечиваем ли мы их, не приписываем ли человеческие качества неодухотворенным существам, уподобляясь детям, которые верят, что куклы умеют сердиться и любить?»
И даже хотя многие животные показали достаточную интеллектуальную и эмоциональную состоятельность – решая задачи, проходя лабиринты и нажимая на кнопки удовольствия – сможем ли мы экстрагировать из них то самое, уникальное и неделимое, которым так кичится вид сапиенсов?
Остается и другой вопрос. Вполне возможно, мы обнаружим и сумеем обособить и извлечь сознание животных из плоти и крови. Загрузить его в механический носитель. Дальше – видимо, наблюдать за тем, как испытуемые полностью теряют разум, не имея возможности примирить биологическое сознание – с абиогенным телом. Впрочем, может быть – привыкнут? Пользуясь словами Шекли: другое дело, зачем вам это нужно.
